ШУТКА ШУТКЕ РОЗНЬ

Разное

С 1 апреля!

Говорят, смех укрепляет здоровье, а уныние, как гласит Библия, - большой грех.

***

Недавно в одной из центральных газет мне попалось на глаза интервью. Известный летчик рассказал о том, как его коллеги отмечают праздники, об их отношении к юмору, о дружеских розыгрышах. Если есть возможность подшутить над друзьями в подходящей обстановке, он такую возможность не упустит, признался пилот, и вспомнил об одном из забавных случаев.

Розыгрыш показался мне столь остроумным, что не рассмеяться было невозможно. Не могу удержаться, чтобы не привести этот отрывок газетного текста. Может быть, и вас, читатели, он рассмешит: «Я после окончания летного училища работал в Брянске. У нас был рейс: Брянск-Донецк-Сочи. В Донецке туман, и мы ждем погоду в комнате отдыха экипажей. С нами сидит коллега, который летит в Сочи в отпуск. А в коридоре возле мусорного ведра много лет валялся старый трансформатор. Он был небольшого размера, но тяжелый. Все об него спотыкались, ругали уборщицу, а та категорически отказывалась его убирать из-за веса. И вот я решил избавить человечество от этого трансформатора. Потихоньку засунул его нашему отпускнику в чемодан, когда он выходил из комнаты. Появилась погода, и мы улетели.

Когда коллега прилетел в Сочи, он не мог понять, отчего чемодан стал таким тяжелым. А когда разобрал вещи и обнаружил знакомый трансформатор, разразился ненормативной лексикой. И в красках рассказал своим соседям по дому отдыха о такой подлости… Трансформатор он вынес на балкон, там тот и пролежал две недели.

Но его соседям моя шутка понравилась, и когда ему пришло время собирать вещи, чтобы лететь обратно, они решили, что будет справедливо, если трансформатор вернется туда, откуда прилетел. Так трансформатор-путешественник снова оказался в том же чемодане. Когда наш коллега дома разбирал вещи, его жена решила, что он в отпуске … сошел с ума. А он кричал, матерился и обещал виновного убить. Но при этом безудержно хохотал…»

Нечто подобное описанному выше произошло с нашим коллегой, фотокором районной газеты. Совершенно лишенный чувства юмора, он легко поддавался на розыгрыш и, попав впросак, вел себя буйно, кроя «обидчиков» непотребными словами.

Как-то раз фотокор находился при исполнении редакционного задания, готовил репортаж с праздника на центральной площади Добринки. Где надо и не надо, больше для форса, чем для дела, он таскал на наплечном ремне специальную фотокоровскую сумку – кофр. Кто-то из друзей, улучив момент, положил в кофр 5-килограммовый силикатный кирпич.

Коллега не сразу почувствовал неладное, носясь в горячке по площади и щелкая затвором фотокамеры, а когда обнаружил кирпич, в ярости стал озираться вокруг, что вызвало веселый смех стоявших неподалеку его приятелей – музыкантов духового оркестра, о чем-то азартно рассуждавших и совершенно не причастных к происшествию. Ну и попало им ни за что ни про что…

В те времена велась активная борьба с самогоноварением. А тут на имя фотокора в редакцию пришло письмо из райотдела милиции (он был там каким-то внештатником). Сверху листка стояла надпись типографским шрифтом «Для служебных записок» (такие блокноты продавались в магазине). Далее следовал текст: «Сообщаем, что завтра, то есть 1 апреля с.г., проводится ночной рейд по изъятию самогона. Вам необходимо прибыть в райотдел указанного числа к 23 часам».

Вместо штампа на конверте – оттиск обычного пятака.

- М-да-а, - промурлыкал довольный внештатник, и его глаза заблестели в предвкушении (а выпить он был не дурак). – Надо сходить…

В назначенный срок фотокор явился в райотдел. Можно представить реакцию дежурных милиционеров, когда он предъявил им свою «повестку»…

На следующее утро, придя в редакцию, коллега, как говорится, рвал и метал, не обращая внимания на доводы по поводу 1 апреля.

Попался на удочку и другой сотрудник редакции, работавший ответственным секретарем. Одна из главных обязанностей ответсекретаря – редактирование рукописей, выявление фактических ошибок. В очередное 1-е апреля коллеги решили проверить его бдительность, а заодно и уровень эрудиции. На стол ответсекретарю подсунули заметку с броским названием «Сенсационная находка». Текст гласил: «В древнем городе Китеже археологи начали раскопки. Первые же результаты превзошли все ожидания. В числе находок – берестяные грамоты IV века, золотые и серебряные монеты, предметы обихода. Но самая сенсационная находка – обнаруженный под развалинами княжеского терема фаллос Ивана Грозного длиной около метра /ТАСС/».

Заметку ответсекретарь сдал в набор. Но до газетной полосы «сенсация» не дошла. По понятным причинам, ведь Китеж – несуществующий город из легенды, а все остальное – полный абсурд.

Долго еще потешались над этой историей.

Случаются, правда, шутки непроизвольные, спонтанные, без умысла, с виду совершенно невинные, но по воздействию непредсказуемые. Об одной такой шутке вспоминал в книге «Летопись счастливой поры» (об истории Чуевской средней школы) выпускник 1948 года В.И. Мищик.

То было послевоенное голодное время. Большим лакомством для детей считался подсолнечный жмых, предназначенный для кормления колхозного и совхозного скота.

«Запал в душу один случай, происшедший в начале 1947 года, - писал Василий Иванович, - когда большинство людей после засухи голодало. У нас появился тогда новый, живший одиноко, учитель – лет пятидесяти, болезненно полный. Однажды наш класс поступил с ним, может быть, и неосознанно, но жестоко. Перед началом урока он спросил, что это мы с хрустом жуем. Почти хором ответили:

- Сахар! Его начали давать в магазине свободно, без талонов.

Не начиная урока, учитель аккуратно поставил на стол свой портфель, попросил нас посидеть тихо, добавив:

- Я сейчас, - и быстро вышел.

Никто не ожидал, что учитель отреагирует так на наш шутливый ответ. Мы догадались, куда он поспешил, - в магазин. И нам стало стыдно. Магазин, между прочим, располагался далеко, в центре Добринки.

Во время отсутствия учителя мы всем классом собрали остатки жмыха (им-то мы и «хрустели») и положили ему в портфель. Сидим тихо, понуро. Когда он вернулся, класс встал в едином порыве, никто из нас не посмел взглянуть в глаза учителю. Но в них не было и тени обиды или упрека. Учитель сел, медленно открыл журнал … и улыбнулся. Мы облегченно вздохнули».

Так что в шутках и розыгрышах важно не перейти грань дозволенного, не унизить, не оскорбить человека, не нанести ему моральный вред. К сожалению, иногда случается наоборот.

Дело было в бывшем Хворостянском районе, где выходила газета «Красное знамя». В то время в ней работал замредактора М.Д. Завелицкий, в недавнем прошлом собкор областной газеты, уволенный за публикацию скандального фельетона об амурных похождениях важного чиновника. Был Михаил Денисович одноног, ходил на костылях, но бодрости духа не терял, отличался веселым нравом. Любил изрядно выпить и, находясь в состоянии легкой эйфории, не упускал возможности подшутить над юными коллегами.

Однажды под вечер в редакции оказалась срочная телеграмма из Воронежа, адресованная сотруднику «Красного знамени» - интеллигентному молодому человеку, к тому же талантливому поэту, которого все по-свойски называли Адиком.

В телеграмме сообщалось: «Встречай тогда-то, таким-то поездом…» Телеграмма была от синеглазой учительницы-красавицы Раи из села Коробовка, в которую Адик был страстно влюблен. Девушка в то время находилась в институте, на экзаменационной сессии.

Грязища в Хворостянке тогда была ужасная. К тому же безостановочно лил дождь со снегом. И вот наш герой, несмотря на все это, в ожидании радостной встречи отправился на вокзал, заботливо прихватив с собой плащ и резиновые сапоги.

На станции он никого не встретил. Это была «милая шутка» Михаила Денисовича, чего он и не скрывал.

На работе Адик появился не выспавшимся, разобиженным. Но обида вскоре забылась: человек он был отходчивый, незлопамятный. Тем более, что Завелицкий перед ним покаялся.

* * *

Итак, сегодня 1-е апреля – День смеха, День дурака (кому как нравится). Спешите кого-нибудь разыграть, а сами не теряйте бдительности.

Шутите, да знайте меру!

В. ВОЛОКИТИН.

На снимке: Михаил Денисович удручен своей неудачной шуткой.

Фото автора.