МЫ
В СОЦСЕТЯХ |            

Разное

Невыдуманные рассказы 
Каждое лето мы обязательно хоть на недельку куда-то ехали отдыхать. В начале августа прекращался взяток с основных медоносных культур в нашей местности и в работе с пчелой появлялось некоторое окошечко свободного времени, которое мы использовали для поездок. Днепропетровск, Амвросиевка Донецкой области, Москва, Таллин, Сочи, село Донское Липецкой области – вот далеко не полная география наших путешествий. А рассказать хочу о поездках на мою малую родину, в гости к маме.
Встречи с ней для меня были таким радостным событием, что передать это словами просто невозможно. Думаю, только хорошие впечатления от них оставались и у моей жены Люды. Мама встречала нас с такой любовью и добротой, что сомневаться в искренности ее чувств не приходилось и снохе. Она была трижды (по числу зятьев) тещей и ровно столько (по числу снох) свекровью, но для всех без исключения она была просто мамой. Своей добротой, тактичностью, невмешательством в семейные дела детей она развенчала в пух и прах все байки о сварливых тещах и ненавистных свекровях.
После смерти отца у мамы не было никакого домашнего хозяйства, кроме десятка кур да одной крольчихи, которая приносила по семь-десять крольчат, становившихся к зиме хорошим подспорьем в обеспечении семьи диетическим мясом. Кое-какую мужскую работу я все же находил, но в основном мы предавались активному отдыху: купались в Дону, ловили рыбу (даже с ночлегом), собирали грибы и ягоды, которые тут же доводили до кондиции. Мама еще до нашего приезда закупала банки и крышки для консервирования, и домой мы везли уже готовую продукцию. Бывало, встретится грибная полянка, да такая, что ступить боязно – грибок на грибке. Это маслятки – малые ребятки, скользкие, нежные, да на шляпочках хвойные иголки для украшения. А уж какая вкуснятина эти маслята или крепкие, хрустящие боровики да остренькие лисички с рыжиками под мятую картошечку с золотыми шкварочками и с жареным лучком… Ух! Одно объеденье!
Для рыбалки я заранее готовил перемет и поводки с разного размера крючками, в основном на крупную рыбу. Сам перемет представлял собой стометровую (может, чуть больше или меньше) капроновую веревку, состоящую из нескольких мотков. Ловил ракушек, раскрывал их и вырезал язычки для насадки. Использовал также зеленых кузнечиков, пескарей, запаренный горох и кукурузу. Меню для рыбы было очень разнообразным, на любой вкус. Вечером мы отправлялись на рыбалку с ночевкой. Я знал места, где Дон можно было перейти вброд, и там устанавливал перемет. Закреплял его с двух концов большими камнями или вставлял металлические штыри. Затем надевал поводки и сразу насаживал «рыбьи деликатесы». Вот, собственно, и вся подготовительная работа. Ловись, рыбка, большая и.. большая!
Наверное, этот способ рыбной ловли был запрещен. Только сейчас вот подумал об этом, а тогда не думал и угрызения совести не ощущал. Проверял перемет утром, часов в семь. Попавшихся рыбин чувствовал сразу, когда брался за веревку. Сильные рывки вызывали азарт, прибавляли энергии. Шел с подвешенным за шею садком и снимал добычу. Довольно нелегкое это дело, я вам скажу. Молодой был, энергии – хоть отбавляй, да на берегу еще и жена смотрит, каков добытчик ее муж. Тут поневоле проявишь активность и в довольно холодной воде будешь показывать себя молодцем. В садке оказывались штук пять, а то и больше солидных рыбин от одного до двух-трех килограммов. Это были судаки, голавли, сазаны и другие крупные рыбы. Игра стоила свеч!
Чтобы не сидеть на берегу сложа руки, я забрасывал еще две-три донки на бирюка и другую небольшую рыбу. Клюет бирюк резко и основательно заглатывает крючок так, что выплюнуть уже не сможет. Приходилось подчас вынимать его вместе с жабрами, а если наколешься о верхние плавники, то долго болели руки. Попадались и небольшие голавли, чехонь, подлещики. Рыбы в Дону было уже гораздо меньше, чем в годы моего детства, но обилие добротных снастей компенсировало этот природный недостаток, и без улова мы никогда не возвращались.
Люда оказывала мне помощь в основном советами да подносила насадку, а еще прихлопывала в ладоши от радости при виде пойманной рыбы. Ужинали по-походному, что Бог послал: бутерброды, огурцы и помидоры, яйца вкрутую и кофе из термоса. Уху не готовили, чтобы не привлекать внимание, да и некогда было. Спали тут же, на берегу, постелив на песок брезентовую тошу, укрывшись одеялом, а иногда и в машине, разложив сиденья. В машине все же спать не очень удобно, и мы предпочитали сон на песочке. Романтика!
Специально для сбора лесной ягоды приезжали в июле дня на два – на три. Это занятие не менее интересное, чем рыбалка. Какое удовольствие побродить по лесу, покрытому цветами, как одеялом из различных лоскутков. Тут тебе и белые липучки, и колокольчики, вербейник, вереск, гвоздика и много других лесных цветов, названий которых я уже и не помню. Растет земляника, как правило, в смешанном лесу и, что примечательно, не отдельными кустиками, а иногда целыми полянами. Сядешь, бывало, с краю такой чудо-поляны и продвигаешься на коленях, боясь растоптать эту маленькую, ярко-красную и такую ароматную ягодку. За половину дня набирали вдвоем семилитровое ведро. А разве можно сравнить варенье из лесной ягоды с подобным ароматом из культурной клубники? Никогда! В большей степени была в восторге Люда, не видавшая ранее таких даров природы в степном Добринском районе.
Вечерами мы подолгу слушали рассказы мамы о тяжелом детстве, о голодовках тридцатых и сороковых годов, о трудном военном лихолетье. И, что запомнилось, вспоминала она об этом как-то спокойно, как будто о заслуженном наказании Божьем за грехи людские. Слушать ее неторопливые, подкрепленные народными изречениями рассказы было одно удовольствие. Казалось бы, ну откуда у малограмотной женщины такой красивый, изящный русский язык. Я не припомню ни одного слова – паразита в ее речи. Секрет, наверное, заключался в том, что в детстве мамины родители большое внимание уделяли домашнему чтению и следили за правильной речью детей, а в ее письмах (пусть и не совсем грамотных) были такие красивые речевые обороты, что, казалось, будто она беседу ведет вот здесь, рядом с тобой… Жаль, что мало мне пришлось слушать ее, мало общаться, а ведь мог. Думал, что так будет всегда, или просто не мог представить ее ухода. Мама любила повторять: «На все воля Божья!». Больное сердце остановилось 17 августа 1990 года. Полтора месяца врачи боролись за ее жизнь, полтора месяца все дети со своими половинами были рядом с ней, но … «На все Божья воля!».
Родительский дом, к сожалению, продали, так как все мы имели квартиры, да и жили неблизко от Донского. На этом и закончились наши посещения родных мест на несколько дней, прекратились традиционные встречи в родном доме на мамин день рождения. В Донское мы стали приезжать два раза в год, на Пасху и в день смерти мамы. К сожалению, из шести детей нас осталось только трое. Два старших брата и младшая сестра Надя уже где-то там, видимо, встретились с родителями…
В. НЕКРАСОВ.
с. Верхняя Матренка.

РЕКЛАМА ЯНДЕКС 2023

Последние комментарии